Сильвия Дэй - Сплетенная с тобой [Entwined with You]

Его слова потрясли меня до глубины души.

— Ладно, уговорил. Можешь вставить его, — сглотнув ком в горле, прошептала я.

Лицо Гидеона мгновенно прояснилось, озарившись широкой улыбкой.

— Господи, ты сводишь меня с ума!

— Знаю, — улыбнулась я в ответ.

Проснулась я в холодном поту, сердце дико колотилось. Я лежала, тяжело дыша, на хозяйской кровати, мой мозг судорожно пытался освободиться из крепких объятий сна.

— Убирайся от меня!

Гидеон. Боже мой!

— Не смей, мать твою, меня трогать!

Отбросив одеяло, я выбралась из кровати и побежала по коридору в сторону гостевой спальни. С трудом нашарив выключатель, стукнула по нему раскрытой ладонью. И когда в комнате стало светло, увидела извивающегося на сбитом постельном белье Гидеона.

— Не надо! О господи. — Его спина выгнулась дугой, руки судорожно вцепились в скомканные простыни. — Как больно!

— Гидеон!

Он яростно дернулся. Я подбежала к кровати. Он был таким разгоряченным и взмокшим от пота, что у меня защемило сердце. Тогда я положила руку ему на грудь.

— Не смей, твою мать, трогать меня! — прошипел он, схватив меня за запястье, и сжал так сильно, что я закричала от боли.

Его глаза были открыты, но взгляд не сфокусирован. Должно быть, Гидеон все еще находился в цепких лапах ночного кошмара.

— Гидеон! — попыталась освободиться я.

Он резко сел на кровати и посмотрел на меня безумными глазами:

— Ева? — Гидеон тут же отдернул руку, будто от раскаленной сковороды, убрал с лица мокрые волосы и выпрыгнул из кровати. — Господи. Ева… Я тебя не ушиб?

Я молча потерла покрасневшее запястье и покачала головой.

— Покажи, — хрипло сказал он, протягивая ко мне дрожащие руки.

Тогда я шагнула ему навстречу и обняла, прижавшись щекой к его покрытой потом груди.

— Мой ангел, — дрожа всем телом, произнес Гидеон. — Прости.

— Ш-ш-ш, беби. Все хорошо.

— Позволь мне держать тебя, — прошептал он, опускаясь со мной на пол. — Не покидай меня.

— Никогда, — щекоча его кожу своим дыханием, прошептала я. — Никогда.

Я включила воду, залезла вместе с ним в угловую ванну и, сев сзади на ступеньку, помыла ему голову, прошлась мыльными руками по его груди и спине, чтобы смыть холодный пот после ночного кошмара. Горячая вода согрела его, и он сразу перестал дрожать, но вот что делать с застывшим в его глазах черным отчаянием, я не знала.

— Ты с кем-нибудь говорил о своих кошмарах? — поинтересовалась я, выжимая теплую воду из губки ему на плечо. И когда он молча покачал головой, добавила: — Значит, сейчас самое время. Я как-никак твоя девушка.

Он не сразу собрался с духом, но потом все же сказал:

— Ева, когда тебя мучают кошмары… Скажи, они похожи на реконструкцию реальных событий? И можно ли от них отключиться? Изменить их?

— Ведь кошмары — это в основном воспоминания. Что-то очень близкое к реальности. А твои разве нет?

— Иногда. Но иногда они другие. Хотя и очень правдоподобные.

Я с минуту размышляла над его словами. Как жаль, что у меня нет соответствующей подготовки и знаний, чтобы помочь ему! Что я могла? Только дарить ему свою любовь и терпеливо слушать. Хотя, как я надеялась, и этого может оказаться достаточно, потому что его кошмары рвали мне душу не меньше, чем ему.

— Скажи, а они как-то меняются? Становятся не такими страшными? Или нет?

— Я отбиваюсь, — ответил он.

— И все же он причиняет тебе боль?

— Да, он пока побеждает, но, по крайней мере, мне удается его как-то сдерживать.

Я снова намочила губку и снова выжала из нее воду, пытаясь сохранить некий успокаивающий ритм.

— Ты не должен себя так строго судить. Ведь тогда ты был ребенком.

— И ты тоже.

Я закрыла глаза. Мне была невыносима сама мысль о том, что Гидеон видел мои снимки и видео, сделанные Натаном.

— Натан был садистом. И сопротивляться физической боли, как это делала я, — естественная реакция любого человека. Особой храбрости здесь не требуется.

— Жаль, что мне не было слишком больно, — взорвался Гидеон. — Самое противное, что он заставил меня наслаждаться этим.

— Ты вовсе не наслаждался. Тебе было приятно, а это совсем другое дело. Гидеон, наши тела реагируют, повинуясь инстинкту, причем помимо нашей воли. — Я обняла его сзади и положила подбородок ему на макушку. — Он ведь был ассистентом твоего психотерапевта, словом, тем человеком, кому ты, по определению, должен был доверять. А он занимался тем, что компостировал тебе мозги.

— Ты не понимаешь.

— Тогда объясни.

— Он… соблазнил меня. А я ему позволил. Он не смог заставить меня этого хотеть, но сделал все, чтобы я не сопротивлялся.

Наклонившись, я прижалась щекой к его виску.

— Тебя что, волнует твоя бисексуальность? Даже если и так, я как-нибудь переживу.

— Нет. — Он повернул голову, слегка коснулся губами моего рта и переплел свои пальцы с моими. — Меня никогда не привлекали мужчины. Но сам факт, что ты готова принять меня, даже если бы я оказался бисексуалом… Знаешь, сейчас я люблю тебя так, что невозможно сказать. До физической боли.

— Беби. — Я нежно поцеловала его, и наши губы слились. — У меня только одно желание. Чтобы ты был счастлив. И именно со мной. А еще чтобы ты наконец перестал терзаться из-за того, что с тобой случилось. Тебя изнасиловали. Ты был жертвой, а теперь страдаешь от посттравматического синдрома. И здесь нет ничего постыдного.

Гидеон повернулся ко мне и, стащив со ступеньки, окунул в воду.

Я устроилась рядом и положила руку ему на бедро:

— Мы можем поговорить о чем-то другом? Более сексуальном?

— Всегда.

— Ты как-то говорил, что анальный секс — это не для тебя. — Я почувствовала, как он сразу напрягся. — Но ты бы… Мы бы…

— А тебе что, мало моих пальцев и моего языка? — внимательно посмотрел он на меня. Его явно насторожила неожиданная смена темы нашего разговора, и к нему вернулась его обычная властная манера поведения. — Признайся, тебе ведь нравится?

— А тебе? — набравшись духу, парировала я. Дыхание Гидеона было тяжелым, его скулы блестели от горячей воды, темные волосы зализаны назад, открывая лицо. Гидеон молчал, и я испугалась, что он не собирается отвечать. — Если хочешь, я готова попробовать это с тобой.

— Мой ангел, — закрыл он глаза.

Тогда я просунула руку ему между ног и нежно сжала в руке мошонку. Мой средний палец осторожно двигался дальше и, добравшись до ануса, стал поглаживать его круговыми движениями. Гидеон судорожно дернулся и сжал бедра, да так резко, что вода чуть было не перелилась через край. И я почувствовала, как сразу затвердел его член.